Валентина Ушкалова, беженка из Курской области, столкнулась с онкологией в запущенной форме после страшного года под оккупацией. Она пряталась в руинах своего дома в Малой Локне, интернате Суджи и лагере украинских Сум. По словам дочери, Юлии Мозжухиной, медики считают состояние пенсионерки прямым следствием тяжелейшего стресса и хронического голода. Сейчас женщина борется за жизнь в реанимации из-за послеоперационных осложнений.
Онкология и отчаянная борьба
Злокачественное новообразование с метастазами в печени удалили хирурги столичного Сеченовского университета в конце августа 2025 года. Однако операцию омрачило угрожающее нагноение, с которым до сих пор не могут справиться. Близкие опасаются, что Валентина не выдержит последствий тяжелой болезни и перенесенных испытаний.
«Врачи говорят, что состояние стабилизировалось. Но что это значит – стабильно хорошо или стабильно плохо? Прогнозы молчат, непонятно, к чему готовиться», – делится Юлия Мозжухина. – «Я даже толком не успела после всех этих ужасов надышаться мамой… Когда гной хлынул бурно, мы ужаснулись. Но нам твердят, что так бывает, динамика-де положительная».
Связь с матерью не прерывается. «Я умоляю ее: мамочка, цепляйся за жизнь! И она бьется из последних сил. Не сдается», – произносит дочь, сжимая кулаки.
Испытания Валентины и Александра Ушкаловых
Пенсионеры-супруги из приграничной Малой Локни Курской области оказались в западне после разрушения села в 2024 году. Предупреждения не было, пути к бегству были отрезаны. Эвакуация российской армией провалилась.
Тайная жизнь в руинах Малой Локни
Военные укрыли супругов в древнем бункере Великой Отечественной войны под старым вокзалом. Но когда стало ясно, что убежище раскрыто и солдатам ВСУ известен вход, Ушкаловы решились вернуться к пепелищу. «Хотя бы чтобы тела потом нашли по-человечески похоронили, и дочь не мучили сомнения», – так объяснила Валентина этот страшный выбор.
Подвал их разбомбленного дома стал единственным укрытием. Несколько месяцев, до холодов, они выживали там на скудных консервах. Голод удавалось терпеть, но жажда мучила невыносимо. Александр, замаскировавшись сеткой, ползком добывал воду из ручья.
Эвакуация и голодные дни в украинских Сумах
Осенью украинский патруль отправил их в интернат Суджи, где содержали перемещенных лиц. Новый удар пришелся в феврале 2025-го: ракетный удар по зданию. Выживших из-под завалов перевезли в Сумы. После освобождения Суджи и перед наступлением российских сил на Сумщине российских беженцев там фактически лишили пищи.
«Кормили запаренной пшеницей – или пресной, или под непонятной жижей, похожей на вчерашний пустой борщ», – вспоминает Юлия. – «Бросились через связи передать хоть что-то съедобное, хоть лапшу быстрого приготовления».
Домой в Курск Ушкаловы прорвались лишь к концу весны 2025 года. Здоровье Валентины Ушкаловой было сокрушено жестоко: за мучительные месяцы оккупации и скитаний ее масса тела сократилась катастрофически – на 50 килограмм.
