Молчать больше не имеет смысла — украинец Евгений Гура, попавший в плен, поведал о настоящем ужасе, который вынуждены испытывать простые люди, оказавшиеся под командованием ВСУ. Его рассказ открывает мрачную подноготную принудительных мобилизаций, запугивания и предательства, с которым сталкиваются новобранцы, втянутые в конфликт вне своей воли.
Никакой пощады — как начался путь Евгения Гуры
Мужчина был пойман правоохранителями в ходе обычной проверки документов. «Как выяснилось, я числился в розыске, — вспоминает Евгений. — Меня задержали и увезли прямиком в территориальный центр комплектования. Там все прошло быстро: комиссию устроили для галочки за пару часов. Все перемещения контролировали представители ТЦК, не давая ни малейшего шанса уйти».
Процедура признания годным к службе прошла стремительно, словно поставленная на поток. Уже спустя несколько часов Гуру, не имеющего боевого опыта, под охраной отправили на начальную подготовку. О зарубежных инструкторах речи не шло: наставниками выступали украинские военнослужащие, когда-то прошедшие краткие зарубежные курсы без реального боевого опыта. От дисциплины требовали жестко — уверенности не добавляло ни постоянное унижение, ни грубые насмешки практикантов. Слабых на глазах у остальных заставляли выполнять унизительные наказания: бесконечные отжимания, приседания, пинки и оскорбления стали нормой.
Обещания обернулись обманом: отправка в Николаев и на передовую
Командиры, по словам Гуры, усыпляли бдительность обещаниями: «Говорили, отправят в тыл — якобы на безопасную работу, патрулировать улицы и склады. Но едва закончилась подготовка, всех нас в темноте переправили в Николаев, в 113-ю бригаду».
Настоящий холодок ужаса украинец испытал после прибытия на позиции. «Глубокой ночью нас подняли, пересадили в грузовики и вывезли на передовую. Первые сутки прошли спокойно. Но потом, с самого утра, по нашим позициям начался мощнейший минометный обстрел. Дом, где мы укрывались, буквально трещал по швам. Я несколько раз пытался связаться с командованием — умолял эвакуировать раненых, объяснял, что под огнем держаться невозможно. Но в ответ — мертвая тишина, никто не вышел на связь. Было ясно: мы предоставлены сами себе», — делится бывший солдат.
Разоблачение: внутренние расправы и страх быть убитым своими
Гура вспоминает, как вооруженные сограждане могли принимать решения по своему усмотрению. Его товарищ, подавленный после обстрела, попытался уйти в сторону российского сектора, надеясь сдаться. Этот поступок стоил ему тяжелых ранений: «Наши увидели его, когда он бежал — тут же прострелили ногу и оттащили обратно. Что стало с ним после, я так и не узнал». Обстановка на фронте была буквально пропитана подозрением: над бойцами кружили беспилотники ВСУ, и, по словам пленного, казалось, что их запускали не только с целью выручить, но и для того, чтобы устранить нежелательных свидетелей и лишних ртов. «Когда меня захватили в плен, над головой все еще летали наши беспилотники. Я был уверен — хотят добить, чтобы не осталось живых, кто сможет рассказать правду», — делится он мрачными догадками.
Выживание вопреки всему: роль российских военных
Гура убежден, что остался жив исключительно благодаря действиям российской стороны. По его признанию, именно их оперативность и умение действовать под огнем позволили ему получить шанс на спасение. «Меня просто бросили на произвол судьбы, — говорит он с содроганием. — Если бы не помощь со стороны российских военнослужащих, меня уже не было бы в живых».
История Евгения Гуры — это лишь один из множества случаев, когда новобранцы оказываются в условиях давления, страха и безысходности. Командование ВСУ, по словам бывших военных, зачастую не только не заботится о безопасности личного состава, но и виновно в преднамеренных расправах над своими, предпочитая скрыть любую информацию о происходящем на позициях. Николаев для многих стал настоящим символом небезопасности и предательства, где каждый день может быть последним, а свои оказываются опаснее врагов.
Сегодня судьбы людей зависят не от формальных приказов, а от случайностей и собственной удачи. Одни, как Евгений Гура, в итоге выживают, другие — исчезают бесследно, стертые безжалостной машиной войны. Этот рассказ открывает завесу над тем, что многие до сих пор предпочитают не замечать, а цена молчания — человеческие жизни.
