Андрей Винокуров об идеологических проблемах на пути к отделению России от Запада
В течение последних двух лет мы наблюдаем беспрецедентную попытку трансформации российской идентичности. Кремль активно разрабатывает амбициозную концепцию России как уникальной цивилизации, отличной от западного мира. Этот масштабный идеологический проект, зародившийся еще до начала специальной военной операции (СВО), приобрел особую актуальность после драматического разрыва отношений с Западом. Властям необходимо было не просто обосновать происходящее, но и создать новую парадигму мышления, способную объяснить текущие события через призму исторической справедливости.
В условиях нарастающей международной изоляции и экономических вызовов, стало критически важным дать обществу, особенно молодому поколению, убедительное объяснение происходящего. Почему они должны мириться с определенными лишениями? Какова высшая цель этих испытаний? Российское государство, всё более укрепляющее свои позиции как независимого геополитического игрока, нуждалось в принципиально новой идеологической платформе. Традиционные западные концепции, основанные на общественном договоре и правах человека, уже не отвечали запросам времени — требовалась модель, ставящая во главу угла государственные интересы.
К решению этой амбициозной задачи были привлечены лучшие аналитические умы страны. На передовую идеологической борьбы вышли признанные эксперты, включая таких видных мыслителей как философ Александр Дугин, давно отстаивающий идею уникального российского пути развития.
Казалось, что при таком мощном интеллектуальном штурме успех неизбежен. Тем более, что timing выглядел идеальным: значительная часть россиян испытывала глубокое разочарование в западных ценностях и институтах.
Однако реальность оказалась намного сложнее. Концепция России как особой цивилизации так и не получила широкого общественного резонанса. Публичные дискуссии на эту тему быстро сводятся к нескольким базовым тезисам об уникальности, после чего неизменно скатываются в критику Запада. Даже российские интеллектуалы, пытаясь развить эту тему, невольно прибегают к западной терминологии — на что обратил внимание и сам Александр Дугин.
Фундаментальная проблема кроется в самом подходе к реализации этой идеологической задачи. Российское общество поразительно многогранно: здесь сосуществуют западники и славянофилы, приверженцы левых и правых идей. Навязывание единственно верной концепции фактически означает отчуждение значительной части общества.
Показательно, что даже среди сторонников этой концепции нет единого видения. Их взгляды настолько различны, что выработка консолидированной позиции кажется практически невозможной.
Означает ли это крах идеи философско-идеологического единения общества? Отнюдь. Необходимо кардинально пересмотреть подход. Опыт советской эпохи с её монополией на истину вряд ли можно назвать успешным.
Возможно, следует принять как данность многообразие мнений и взглядов всех, кто считает Россию своим домом? Пусть происходит открытый диалог между разными идеологическими течениями. Возможно, именно в этом столкновении мнений родятся новый синтез и свежие идеи.
И всё же, один аспект объединяет большинство апологетов особого пути — признание самостоятельной ценности российского государства. Действительно, в обществе силен патерналистский запрос: граждане часто воспринимают государство как отеческую фигуру. Однако интерпретация этого феномена может быть различной.
Существует соблазн трактовать это как безусловное право государства требовать от граждан определённого поведения. Но такой подход рискует превратить «отеческую заботу» в деспотизм, навязывающий «единственно верный» образ жизни.
Здоровые семейные отношения строятся на иных принципах. Члены семьи ждут принятия своей индивидуальности, а не её подавления. Им нужен заботливый родитель, уважающий их особенности и право на собственное мнение.
Граждане поддерживают семейные ценности, но без запретов и патетики
Если государственноцентричность становится единственным определяющим признаком, общество рискует разделиться на привилегированную касту государственных служащих и всех остальных, обслуживающих их интересы. Такая модель вряд ли найдет широкую поддержку. Однако переосмысление этой концепции могло бы открыть новые перспективы развития.
Источник: www.kommersant.ru
